Повелитель зверей [Мастер зверей, Властелин чудовищ, Повелитель животных] - Андрэ Нортон

Баку, которому надоело сидеть на плече землянина, расправил крылья и поднялся на ветку дерева — резкое чёрное пятно среди жёлтой листвы. Сурра и сурикаты устроились у толстого ствола и сидели там, спокойно оглядываясь. Сторм пошёл вокруг загона.

— Правда, хорошая компания? — Мужчина, стоящий у забора, сдвинул на затылок соломенную шляпу и дружески, открыто улыбнулся землянину. — Привёз их с Гардола пять дней назад. Они теперь отдохнули, и завтра мы тронемся в дорогу. Я слышал объявление об аукционе.

— Аукцион?

Сторм не столько прислушивался к его словам, сколько любовался на жеребца, кружившегося в загоне. Лёгкая танцующая поступь, откровенная радость в движениях сильного молодого тела, струящийся чуть на отлёте хвост, просто зачаровали его. Лошадь была необыкновенно светлой серой масти, с небольшим, величиной с монету, рыжим крапом и ярко-рыжими хвостом и гривой.

Землянин, увлечённый лошадью, даже не замечал, как пристально разглядывает его колонист. Зелёная форма Сторма была в этой части Галактики совершенно незнакома. Командос вообще было очень немного и до Арцора они не добирались ни разу. Конечно, кое о чём могла сказать его эмблема — оскаленная львиная морда. Но он знал, что в таможне и на неё не обратили особого внимания.

— Это чужеземные породы, незнакомец. — Снова заговорил колонист. — Мы завозим довольно много лошадей с других планет, где когда-то для эксперимента выпускали земных. Эти несколько крупнее чистокровных земных, но сейчас это ценится. Вот и этот табун я повезу в Иравади-Гроссинг на большую ярмарку.

— Иравади-Гроссинг? Это, кажется, в Низинах?

— Вы попали в точку, незнакомец. Хотите присоединиться к какому-нибудь отряду, или предпочитаете сразу получить положенную вам землю?

— Лучше бы присоединиться к отряду, я думаю. А какие у меня шансы получить работу объездчика?

— Вы, должно быть, один из ветеранов, прилетевших с этим кораблём? Правда, непохоже, что вы с дальних миров… А верхом вам ездить доводилось?

— Я землянин…

Ответ Сторма был встречен молчанием. Слышно было только, как визжали и дрались в загоне лошади. Сторм по-прежнему не сводил глаз с яркого крапчатого жеребца.

— Верхом я ездить умею. Мой народ не одну сотню лет выращивал лошадей. И ещё я — Учитель зверей.

— Вот ка-ак? — протянул собеседник. — Ну что ж, положим, ты, парень, можешь ездить верхом. И сумеешь ужиться с моим отрядом. Меня зовут Пат Ларкин. Это мой табун. Предлагаю обычное жалование и ещё — рабочую лошадь, когда прибудем на место.

Сторм решительно полез через ограду загона, в нём проснулось мальчишеское нетерпенье. Ларкин схватил его за руку.

— Эй, парень, не слишком ли ты торопишься? Сторм рассмеялся.

— Разве? Но должен же я доказать, что стою вашего жалования.

И он завертелся, высматривая жеребца, которого, правду сказать, сразу наметил для себя.

2

Подтянувшись, Сторм резко распахнул ворота загона, и молодые лошади тотчас сгрудились у прохода. Рыжие и серые кобылы выскакивали на волю, им хотелось хоть немного побыть на свободе.

Так быстро, что Ларкин и моргнуть не успел, землянин спрыгнул на землю рядом с растерявшейся лошадью. Он запустил пальцы в рыжую гриву и, слегка пригнув голову лошади, обнял её. Во взволнованном дыхании жеребца он ощутил нарастающую злость и легко сдержал его, когда тот попытался встать на дыбы.

Лошадь задрожала, когда руки Сторма ослабили захват и лёгкими гладящими движениями прошлись вдоль его крутой шеи, коснулись раздутых ноздрей, прикрыли на мгновение его прекрасные тёмные глаза и снова вернулись на шею, пробежались по крупу, и по ногам. Скоро каждый дюйм лошадиной шкуры был оглажен и обследован ласковыми властными руками.

— Кусок верёвки найдётся? — спокойно спросил Сторм, и Ларкин, к которому присоединилось уже немало зрителей, взял протянутый кем-то моток и бросил Учителю зверей. Землянин свернул её петлёй и уложил точно позади передних ног лошади.

Затем, выбрав удобный момент, он быстрым движением вскочил на лошадь, туго сдавил коленями её бока, а руки опять зарылись в гриву. Жеребец вздрогнул, сжатый ногами наездника, и протестующе заржал.

— Берегись! — крикнул Сторм. Жеребец закружился на месте и вдруг рванулся в открытые ворота, так и не сбросив своего всадника. Землянин припал к его шее, жёсткие волосы конской гривы хлестали его по лицу. Он тихонько нашёптывал древние как мир слова, которыми его древние предки успокаивали и приводили в чувство взбесившуюся лошадь.

Потом, когда космопорт позади них виделся уже горстью бусинок, рассыпавшихся по ржавой земле долины, Сторм осторожно сжал колени, замедляя скачку, ласково и властно похлопал животное по шее и спокойно повернул послушную теперь лошадь назад, в загон.

Сторм не остановился близ поджидавших его мужчин, а сразу же направился к дереву, под которым отдыхала его команда. Жеребец, почуяв незнакомый и пугающий запах кошки, попытался броситься в сторону, но Сторм легко сдержал его и снова успокаивающе заговорил. Сурра поднялась на ноги и направилась к ним, волоча за собой поводок.

— Кошка никогда не уживётся с лошадьми.

— Вы так считаете? Вот увидите, как они будут вести себя при второй встрече, — возразил Сторм. — Сурра давно уже не дикий охотник. Она прекрасно обучена, а кроме того, она ещё и отличный разведчик.

— Хорошо, — расхохотался Ларкин. — Ты, сынок, и вправду Учитель зверей, и я видел, что ты можешь делать с ними. Мы собираемся выступать завтра. Тебя это устраивает?

— Вполне.

Сторм верхом въехал в загон и пустил своего жеребца отдыхать в табун.

Тропы для перегона скота были проложены людьми, знающими своё дело. Хотя Сторм и был строгим ценителем, он одобрил всё, что успел заметить за те несколько часов, пока догонял свой отряд. Ренсфорд и Лансин представили его всем как демобилизованного ветерана, который решил наняться загонщиком ради собственного удовольствия и собирается теперь пожить нормальной обыкновенной жизнью. Отряд, к которому присоединился Сторм, приобрёл лёгкую повозку для своего багажа и припасов. В неё и пристроили сурикатов, которые во время езды предпочитали спать, а Баку и Сурра могли или ехать или бегать и летать вокруг, как им хотелось.

Сторм послушался совета Ларкина и закупил себе походное снаряжение из старых интендантских запасов в космопорте. Теперь на нём были серебристо-голубые штаны из кожи фравна — жёсткие как железо и прочные как сталь, — заправленные в высокие сапоги с тяжёлой двойной подошвой. Голубая рубашка из шерсти фравна сменила привычный зелёный мундир.

Шнуровку на груди он распустил, как это было принято у его новых товарищей, и впервые за много лет насладился полной свободой. Ещё в Центре он послушно сдал свой смертоносный бластер и теперь носил обычные здесь парализатор и длинный охотничий нож. Дополняла наряд широкополая шляпа местного производства, под которую Сторм убрал свои чёрные волосы. Заглянув в зеркало, Сторм поразился, как одежда может изменить человека, и тут же получил прекрасное доказательство своему выводу: догнав отряд, он сразу подошёл к Ларкину, и тот с трудом узнал его.

— Припомните-ка, я ваш новый загонщик! — рассмеялся Сторм.

Ларкин тоже засмеялся.

— Слушай, парень, ты выглядишь так, словно у тебя сотни квадратов пастбищ в Низинах! И это весь твой багаж? А где седло?

— Обойдусь и без седла, — коротко ответил Сторм.

На самом деле он рассчитывал приспособить лёгкую седельную подушку и простейший недоуздок. И никто из тех, кто видел, как он объезжал жеребца, не сомневался, что этого ему вполне хватит для объездки всех остальных лошадей.

На Арцоре, похоже, вся галактическая цивилизация сосредоточилась вокруг космопорта. Как только они обогнули и оставили позади стандартный посёлок, ничто больше не напоминало ему о недавнем прошлом. Сторм двигался на юг в мягком тумане позднего полудня, благодарно вдыхая свежий чистый воздух и любуясь красотой далёкой горной гряды.

Послышалось громкое хлопанье крыльев, и Баку кругами поднялся в розовато-лиловое небо, первым пробуя на вкус новообретенную свободу. Сурра пока нежилась в повозке и зевала, ожидая, когда рассеется туман и наступит её любимое время — поздний вечер.

Дорога скоро превратилась в пробитую копытами колею. Сторм знал, что Ларкин торопится пересечь равнину, надеясь захватить отрастающую во время влажного сезона траву на корм своим лошадям. Сейчас как раз наступила весна, и очень скоро жёсткая выгоревшая трава должна была смениться низинной порослью. А потом на долгих три месяца пересохнут рождающиеся в горах реки, завянет и выгорит сочный травяной ковёр, и отгон стад прекратится до следующего влажного периода, который лишь на несколько недель снова оживит эту пустынную землю.

Как только они остановились на ночлег, Ларкин назначил охрану, расписав время дежурств.